Предположительно, самоубийство бойца, служившего в зоне АТО, в Киеве 6 декабря, могло быть результатом случайного стечения обстоятельств. Однако независимо от причин, сам факт не только прискорбен, но и показателен. Потому что, самоубийство произошло накануне или в день Вооруженных сил Украины.
Об «афганском синдроме», который неизбежно накроет Украину и к которому стоило бы подготовиться заранее, эксперты говорили задолго до перемирия в зоне АТО. Поэтому власть, гипотетически, могла смягчить негативные эффекты. Вместо этого мы можем наблюдать попытки использовать военных и волонтеров в своих целях. Для того, чтобы частично нивелировать «афганский синдром», было сделано только одно – акцент на де факто освободительной войне украинского народа.
Но, очевидно, этот акцент оказался недостаточным. Самоубийство военного показывает, что «афганский синдром» только набирает обороты. И критические слова президента Украины Петра Порошенко лишь частично дезавуировали проблему, которая может привести, ни много ни мало, к печальным последствиям для целостности нашего государства. Ведь именно волонтерское движение ослабило «афганский синдром», причем, на самом первом, остром и болезненном, этапе.
Сейчас самое время мотивировать военных на переход к мирным занятиям, за исключением тех, кто желает остаться на военной службе, реально начать формировать профессиональную армию и, как мне кажется, главное – четко выстроить идеологию наших Вооруженных сил.
Те военные, с которыми мне довелось неофициально общаться, в начале АТО недоумевали, «за что воюем». Когда угроза стала очевидной, это совпало со вспышкой патриотизма, военные в зоне АТО получили импульс из тыла, мотивацию и цель. Им не нужно было ломать голову, за что, с кем и почему воюем, — они защищали свою землю, свои семьи, своих родных от агрессора. И с тех пор риторика бойцов изменилась: они сосредотачивались на боевых задачах, на тактических моментах, практически не комментируя действия центральной власти. Однако на третьем этапе АТО, когда потери были особенно впечатляющими, вопросы, мучившие бойцов на первом этапе, возникли с новой силой. Видя политические игрища, общаясь с родными и узнавая от них о реалиях мирной жизни, наблюдая коррупционные скандалы, подвергаясь и информационным атакам противника, наши военные очутились меж двух огней: украинская власть занялась привычными интригами, дележом портфелей и финансовых потоков, отгородившись от неприятных реалий зоны АТО армией как щитом, а информатаки противника давали пусть ложные, но хоть какие-то ответы на смутные сомнения украинских военных. Очевидно, патриотическая пропаганда в том виде, в каком она осуществлялась, не срабатывала. Кроме того, свое воздействие оказали жесткий контроль информпотоков вокруг зоны АТО.
Главный излом наступил после достижения перемирия. И сейчас украинские военные переживают третий акт колоссальной психодрамы: боевики обстреливают их позиции, а они не могут синхронно ответить. Быть жертвой – наверное, это почетно. Но жертвой во имя чего? Если во имя Украины, невольно возникает вопрос – что такое «Украина», ради которой они отдают свои жизни?
Украина для них – это не только волонтерское движение. Это еще и унизительно-бесконечное путешествие по кабинетам, добывание справок, безработица и, самое страшное – бесперспективность. ВО многих чиновничьих кабинетах отношение к бойцам снисходительно-настороженное: мы же вам дали сколько льгот, чего вы еще хотите? Идите, пользуйтесь и не тревожьте нас. Иными словами, люди, считавшие, что играют главную роль в сохранении государства «Украина» (так оно и есть), ощутили себя незаслуженно отодвинутыми. Тем более, никто им внятно не растолковал необходимость перемирия и унизительных дипломатических игрищ, никто не артикулировал, что все это стало возможным лишь благодаря успехам украинской армии, что на старте, не исключено, третьей мировой войны Украина остро нуждается в таких людях.
Проблема даже не в отсутствии грамотной информационной политики, а в том, что власть слабо представляет государственный интерес, отлично, впрочем, ориентируясь в интересах кланов и групп. Угроза заключается в соблазне использовать военных «в темную» для своих, узкоклановых, интересов. (Самоубийство воина АТО наверняка будет использовано для обличения власти, для игры «довели бойцов» и т п.). Наиболее боевитых и опытных привлекут в свои феодальные армии лидеры кланов и групп, кто-то осядет в службах охраны, в полиции или муниципальной варте (если примут соответствующий закон), но большинство окажется не у дел. Теперь умножьте агрессию этих людей и-зза несправедливости и обиды, на некие стимулы. Получим критическую массу, которая будет живописно смотреться на любом митинге, потрясая культями, костылями, демонстрируя рубцы от ран и требуя правды.
То, что в стране формируется дубль-армия, Петра Порошенко, похоже, не волнует. Пока что. Иначе он бы предпринял меры, если и не для руководства, то для диалога с этими людьми. Которым, по большому счету, нужны не слащавые улыбки власть имущих в кадре, и не льготы, а уважение власть предержащих. Похоже, президент запамятовал роль преторианцев в позднем периоде Древнего Рима. А зря. Ведь в России могут об этом очень крепко помнить.
Лилия Брудницкая, эксперт Центра структурной политологии «Выбор»
Ваш комментарий будет первым