Переформатирование парламентской коалиции и правительства Украины 14 апреля стали центральными событиями весеннего политсезона. Но на самом деле, особенности двух этих событий почти не скрывают того факта, что главным смыслом происходящего было выхолащивание сути парламентско-президентской формы правления.
Давайте посмотрим, что произошло. Теоретически, ничего необычного в изменении состава правящей коалиции и в кадровых ротациях нет. Партнеры разочаровались друг в друге, кто-то решил попробовать сотрудничать дальше, что-то отошел в оппозциию. В ЕС такое сплошь и рядом чуть ли не каждый месяц. В Украине также, но с одним важным замечанием – если бы все происходило в строгом соответствии с украинским законодательством и регламентными процедурами. Однако 14 апреля в Верховной Раде процедуры нарушались буквально на каждом шагу. Несмотря на то, что нарушения были мелкими, несущественными, именно эти шероховатости и натянутости выдают скрытое значение процесса.
Во-первых, список коалиции. Оппоненты настаивали на предоставлении листа с подписями депутатов-всех членов обновленной коалиции, чтобы убедиться а наличии 226 голосов в двух фракциях. На сайте ВР сказано, что Юрий Луценко объявил о создании новой коалиции. Его заместитель Алексей Гончаренко в кулуарах долго растолковывал, что коалиция не новая, а в несколько измененном составе. Формально все законно, на деле, голосов, как показали четыре попытки принять Программу действий Кабмина, недостаточно. Лазейки в законодательстве дают возможность успешно имитировать наличие коалиции даже при отсутствии твердых 226 голосов.
Во-вторых, увольнение и назначение премьера и министров. Постановление об отставке Арсения Яценюка и назначении Владимира Гройсмана с отменой негативной оценки деятельности Кабмина камикадзе парламентом повышают градус условности нового правительства и нового большинства. Это было подчеркнуто странным порядком увольнения-назначения министров: сначала министров назначили, затем уволили. Соответственно, статус тех, кто сохранил свои кресла в новом составе, сложно определить даже юристам. Де факто они переназначены, формально могут в любой момент считаться уволенными.
В-третьих, обновленная коалиция позаботилась о страховке от нехватки голосов, что, кстати, можно считать ноу-хау сезона. Так, три фракции экс-коалиции ушли в оппозицию. Но президент Украины призвал всех работать на благо страны. В переводе на общепонятный, это означает, что, если три фракции демократической оппозиции не поддержат какие-либо важные проекты Кабмина или президента, они будут названы «агентами Кремля» или приравнены к Оппо-блоку. Это гарантирует худо-бедно периодическое наличие 226 голосов «за», но это же свидетельствует о фактической нехватке голосов в обновленной коалиции, что и было продемонстрировано во время утверждения Программы действий правительства.
Суммарно все эти и другие мелкие шероховатости вырисовывают картину полного выхолащивания парламентско-президентской формы правления. Вместо правящей коалиции в Верховной Раде куда удобнее обходиться ситуативным большинством, что и продемонстрировали депутаты 14 апреля. Еще большим подтверждением стала парламентская пятница 15 апреля, когда спикер Андрей Парубий фактически отменил рассмотрение в первом чтении нескольких законопроектов, мотивируя нехваткой времени. На деле, банально не было голосов и, видимо, после провальных голосований по Программе действий 14 апреля би-коалиция решила не усугублять негативные эффекты. Можем сделать вывод, что ни президенту, ни премьеру, ни другим фигурантам политпроцесса коалиция не нужна. Она мешает маневрировать, она превращает переговоры в громоздкий процесс, она вынуждает тратиться на голоса и партнеров и терпеть около себя неприятных персон. Единственным выходом из неудобного положения видится создание фейковой коалиции, «для внешних глаз», а в парламенте работать в формате ситуативного большинства. Для условно оппозиционных фракций это расширение рамок риторики, для условно провластных – легкость маневрирования. Главное, что для президента это однозначно усиление своих позиций, так как, при отсутствии реальной коалиции Верховная Рада становится очень восприимчивой для внешних влияния. И если Виктор Янукович топорно отменил политреформу, то сейчас проведен филигранный маневр, который не может не восхищать. Тем более, ситуативный режим ослабит и парламент в целом, превратив его в удобный объект для критики, сиречь, в громоотвод. Как, кстати, и правительство. Которое, видимо, будет искать «зонтик» у президента.
Но разыгрывая сложную комбинацию, президент усиливает и свою уязвимость. В любой момент шустрый оппозиционер способен оспорить в судах все решения, принятые 14 апреля, или поднять вопрос о коррупции на высшем уровне в виде фактического ограничения парламентско-президентской формы правления.
Судя по всему, президента эта проблема мало волнует. Правящей коалиции необходимо продержаться около года, когда будут окончательно согласованы Минские соглашения и проведены выборы в ОРДЛО, стабилизируются рейтинги БПП и правительство даст что-то хорошее народу, после чего вовремя «кинуть» партнера, обвинив во всех грехах. Фейковое правительство и условная коалиция – именно те инструменты, которые помогут реализовать задуманное. В пользу этой версии тренды на закрытие работы парламента. Так, Юрий Луценко озвучил рекомендацию Кокса по переходу Согласительного совета в закрытый режим, что прямо противоречит тренду на открытость работы Верховной Рады, провозглашенному Владимиром Гройсманом-спикером. Закрытость даст больше возможностей собирать голоса под прикрытием условной коалиции, а негативизация парламента снимет интерес со стороны широких масс к происходящему под куполом.
Проблема не в том, что схемы нехороши. Проблема в том, что, выглядящее идеально в теории, в процессе реализации превращается в нечто прямо противоположное, исправлять которое способен только Майдан.
Лилия Брудницкая, эксперт Центра структурной политологии «Выбор»
Ваш комментарий будет первым