Нажмите "Enter" для перехода к содержанию

МАТерый Кабмин: почему у Гройсмана срыв за срывом

%d0%b3%d1%80%d0%be%d0%b9%d1%81%d0%bc%d0%b0%d0%bdЧас правительства в Верховной Раде в пятницу, 9 сентября, ознаменовался перепалкой между премьером Владимиром Гройсманом и вице-премьером Геннадием Зубко. Главу правительства возмутило нежелание вице-премьера оперативно отвечать на вопрос народного депутата. Стимулировал премьер подчиненного одним из тех выражений, которые, как правило, никого не оставляют равнодушным. Можно посмеяться, можно посетовать на двуличие этих жутких политиков, говорящих в микрофон «на мове», а мимо — по фене, но проблема, вылившаяся в мат в парламенте, на самом деле серьезна.И заключается она в тонкой материи психики, отчего могут быть серьезные последствия для экономики.

Политик такого ранга не мог не отдавать себе отчет в последствиях нецензурщины. Это не был спонтанный всплеск эмоций, поскольку «рацио» Владимира Гройсмана подсказало ему «выключи микрофон». Но и сознательное употребление таких выражений публично свидетельствует об экстраординарности ситуации. Единственный мотив, который выглядит правдоподобным, — глава правительства хотел мгновенного публичного беспрекословного подчинения. Демонстрация в духе «а ты кто такой?» обычно не подтверждает, а, как правило, прикрывает состояние «в товарищах согласья нет». И если, условно говоря, прохладца между группами в БПП и между БПП и НФ не есть тайна (под вопросом, кто против кого, но, в целом, картина предраскола достаточно четкая), то крупные разногласия в Кабмине традиционно маскируются. Главным образом, потому, что распад правительства воспринимается внешними партнерами куда острее, чем рассоры в коалиции.

Есть много едва заметных нюансов, которые можно истолковать как проявление внутренних разногласий в Кабмине.

Во-первых, уход Бориса Ложкина с поста главы АП. Сложно судить, по своей воле он ушел или его «ушли», но, несмотря на все выгоды, де факто Борис Ложкин либо откомандирован в помощь Владимиру Гройсману привлекать инвестиции, либо забрал под себя не последний по значимости «кусок пирога». Выказываемая Владимиром Гройсманом на заседаниях правительства во второй половине июля — в августе 2016 года крайняя обеспокоенность привлечением иностранных инвестиций в Украину не вылилась ни в какой конкретный план. При обилии вопросов немудрено, что написать действующую концепцию быстро не получилось, а тут еще и бюджетный процесс по срокам поджимает. Но на деле провал с инвестициями — серьезнейший просчет как раз премьер-министра. Даже гражданам, не углубленным в изучение экономических реалий, стало понятно, что по некоторым направлениям Владимир Гройсман как премьер «не тянет». Видимо, то же понимание на высшем уровне привело к громким кадровым рокировкам.

Во-вторых, бюджетный процесс. В свое время фракция БПП критиковала правительство Арсения Яценюка за расплывчатый и местами наспех состряпанный проект бюджета. Сейчас правительство Владимира Гройсмана, который уверенно заявлял, он знает, что делать, оказалось в той же ситуации, что и предшественники: понимания о доходах госказны нет, а проект бюджета писать требуется. Традиционно на старте бюджетного процесса регионы пытаются по максимуму отобразить свои нужды в проекте бюджета, Кабмин превращается в Мекку для «ходоков». В Верховной Раде этот тренд наглядно был проиллюстирован толпой «ходоков» у ложи правительства В текущем году ситуация существенно осложняется децентрализацией. Финансовая децентрализация заработала год назад, формально местные власти в бюджетном вопросе независимы от центра и могут начинать верстать свои бюджеты хоть с 1 сентября. На деле, результаты такой децентрализации крайне неоднозначны, зависят от регионов, общее же то, что местные власти продолжают давление на центр с требованием денег. Синхронно усиливается сопротивление попыткам, параллельно с переводом доходов от налогов и сборов на местный уровень, обязать из местных бюджетов финансировать или софинансировать различные направления (здравоохранение, образование (ПТУ). В принципе, нормальный процесс. Но не в Украине, где центру чрезвычайно важно сейчас сохранить контроль за регионами. Единственный механизм контроля, при отсутствии института префектов, — финансы. То есть, бюджеты. Де факто любой центральной власти в любой стране выгодно, чтобы местные власти были хоть в чем-то финансово зависимы от центра, в нашем случае, от Кабмина. Это фактор и экономической, и, что куда важнее сейчас, политической стабильности. Грамотно и правильно выстроенные отношения с местными элитами — одна из важнейших задач премьера. Скорее всего, как и в вопросе инвестиций, Владимир Гройсман что-то не «дотянул» в этом направлении. (Не исключено, что и финансовый блок, чуть ли не автономный, также не был «дотянут», что и вылилось в не вполне оправданную и рассчитанную на быстрый медиа-эффект панику с кредитом МВФ).

Судя по реакции на вице-премьера Геннадия Зубко, который как раз и занимается вопросами децентрализации, в данном случае напряженность возникает между руководителем и подчиненным потому, что подчиненный на местном уровне гораздо влиятельнее начальника. Владимир Гройсман понимает, что, если он не будет в состоянии управлять правительством, а не только выполнять обязанности постпреда президента на международных экономических форумах и осуществлять связь между президентом и министрами, его роль в политикуме сведется к банальному сервису. Иными словами, Гройсман станет техническим премьером. Собственно, во многом он уже по факту как раз и является «техническим».

Как ни странно, такой премьер и такое распотрошенное правительство, возможно, вполне устраивают Банковую. При слабом премьере министры сгруппируются по интересам, ими будет легче управлять, чем в жесткой сцепке. В то же время, Кабмин становится удобным для битья, что немаловажно для президента с учетом его рейтингов.  Вряд ли имеет смысл, до получения транша МВФ и в разгар бюджетного процесса, пересматривать кадровый состав правительства, но определенные выводы, скорее всего, уже сделаны. Значит, у Владимира Гройсмана будут и другие поводы для срывов. Остается надеяться, что нервозность премьера и подавленность президента касаются различных проблем. Хотя, с другой стороны, у них может быть банальная постотпускная депрессия.

 

Лилия Брудницкая, эксперт Центра структурной политологии «Выбор»

Ваш комментарий будет первым

Добавить комментарий

Ваш адрес email не будет опубликован. Обязательные поля помечены *

Translate »