В понедельник, 3 января, жутковатая новость о принудительной экгумации тела выдающегося украинского поета Александра Олеся обрела парадоксальное звучание. Совсем как в шаблонном фильме ужасов, мертвые восстают из могил, чтобы свидетельствовать против живых.
Фактаж таков: Александр Олесь и его супруга были захоронены в Чехии, за содержание могилы платил частное лицо, украинец по происхождению Владимир Михайлишин. Но и он смертен. Михальчишин умер, сын принял решение захоронить отца в оплачиваемую столько лет могилу, для чегоостанки поета и его жены были принудительно эксгумированы и ныне хранятся в депозитарии.
Ко второй половине дня становятся известны подробности. Оказывается, попадание в депозитарий кладбища для останков Олеся – лучший вариант. Могли вообще выкинуть куда ни глядя. Как сообщил в посте в социальной сети пресс-секретарь президента Украины Святослав Цеголко, именно благодаря вмешательству Посольства Украины в Чехии останки Александра Олеся и его жены были перемещены в депозитарий кладбища. Далее, по процедуре, решить судьбу останков должны родственники поета, проживающие в Канаре. Судя по тексту поста, глава государства заинтересован в возвращении поета в Украину. Симптоматично, что премьер-министр Владимир Гройсман оперативно сообщил о готовности правительства выделить требуемую сумму для перезахоронения поета.
В Украине новость о принудительной эксгумации вызвала закономерную реакцию. Так, Маркиян Лубкивский в социальной сети раскритиковал украинский МИД за то, что ведомство лишь реагирует на ситуацию, которая, вероятно, обострилась не вдруг.
Ближе к вечеру 3 января следует новый поворот: Владимир Гройсман анонсировал создание при Министерстве культуры Украины специальной межведомственной комиссии по вопросам перезахоронения выдающихся украинцев. В свою очередь, министр культуры Евгений Нищук выразил готовность лично сопровождать возвращение праха Александра Олеся в Украину. Родственники поета дали свое согласие на перезахоронение в Украине, так что, по крайней мере, один выдающийся украинец наконец-то упокоится в родной земле.
Правда в этой истории, скорее всего, такова, что красивой инициативой о создании украинского национального пантеона государственные и негосударственные структуры грамотно прикрыли собственую халатность.
Наверняка разузнать о месте погребения и плате за содержание могилы было бы делом хлопотным, но не слишком затратным. И то, что за погребение выдающегося украинского поэта столько лет платило частное лицо, а не государство, не лучшим образом характеризует и культурный блок правительства, и профильные общественные структуры.
Сейчас, например, директор Украинского института национальной памяти Владимир Вятрович подыскал место для Александра Олеся на Лукьяновском кладбище. Между тем, Украинский институт национальной памяти должен был хотя бы владеть полной информацией о захоронениях выдающихся украинцев, не говоря уже о соответствующем реестре.
На данный момент, спешно реанимированная идея Национального пантеона удачно прикрыла могильный скандал, но, если инициатива получит развитие, Национальный пантеон рискует стать удобным проектом для казнокрадства. Почему?
Вернемся в точку отсчета. Последний приют Александра Олеся оплачивало частное лицо. И всех это устраивало. За 25 лет независимости Украины никто не обращал внимания на эту деликатную ситуацию, зато средства на различные структуры по изучению наследия и т.п. финансировались достаточно щедро. Сейчас, для Александра Олеся и других выдающихся украинцев, восстань они из праха, было бы куда интереснее, сколько средств выделено на наследие и где, в итоге, эти средства есть. Ведь эти люди больше думали о преуспеянии Украины, чем о своем собственном.
Допустим, комиссия, созданная при Минкультуры, действительно займется доставкой праха выдающихся украинцев (как это, кстати, давно, без помпы, но с гораздо большей искренностью и большим успехом делает Институт реформ и развития Киева с прахом Ярослава Мудрого). А дальше – что?
Дальше начнется увлекательнейший процесс распила ассигнований. Допустим, под строгим общественным контролем будут перезахоронены несколько выдающихся личностей. На могилах потребуется установить памятники, что, логично, оплатит государство, а ловкие личности, не исключено, неплохо поправят свои бюджеты (конкурс проекта театра на Андреевском – недавний пример). Могилы хотя бы раз в год требуется убирать, на что также будут отпускаться средства. Или – не будут, если в стране разразится очередной экономический кризис и правительству будет банально не до мертвых, — выжить бы. В лучшем случае, при цветущем казнокрадстве громкий проект повторит судьбу «Больницы 3 тысячелетия». В худшем, повторюсь, дело ограничится несколькими громкими перезахоронениями, о которых быстро забудут на государственном уровне и которые останутся в сносном состоянии только за счет общественных структур.
Возникает жутковатое ощущение, что, действительно, мертвые восстают из могил, чтобы показать украинскую коррупцию такой, какой она на самом деле есть.
Конечно, это не так. Просто случайное совпадение ряда обстоятельств. Не слишком ли часты именно такие совпадения?
И еще один момент. Скандал разразился в день, когда президент Украины подписал закон о Высшем совете правосудия. «Судебные» поправки в Конституцию Украины, принятые Верховной Радой, вступили в действие. Теперь же под Высший совет правосудия подведен соответствующий закон, который, играя на тончайших нюансах, перелицовывает суть судебной реформы, позволяя главе государства расширить, скажем так, точки соприкосновения с судебной ветвью власти.
Но все обсуждают могилу Александра Олеся, а не Высший совет правосудия. Тоже совпадение?
Лилия Брудницкая, эксперт ЦСП «ВыбоР»
Фото zn.ua
Ваш комментарий будет первым